Онлайн
Шарлотта Генсбур снялась в стильной фотосессии для The Guardian и рассказала о переезде в США, провокационном клипе с отцом, съемках у Ларса фон Триера и муже, с которым не вступает в брак.
В интервью изданию The Guardian Шарлотта Генсбур отмечает, что у нее было одновременно необычное и совершенно обыкновенное детство. С одной стороны, ей одно время пришлось посещать школу в сопровождении телохранителя, потому что банда подростков выбрала ее мишенью для похищения с целью выкупа: ее мать Джейн Биркин была иконой стиля 60-х, а имя ее отца Сержа часто попадало в скандальные заголовки СМИ.
В то же самое время она заметила, что ее детство было нормальным и очень старомодным: она родилась в Лондоне, но выросла в Париже, ее семья мало путешествовала, так как отец боялся летать, ее родители развелись, когда Шарлотте было девять, но у ее сохранились очень близкие отношения с отцом.
Серж Генсбур умер в результате сердечного приступа в 1991, когда Шарлотте было 19 лет. Как отмечает издание, она, признается, что скучает по «возможности задать ему вопросы о музыке, которых на сегодняшний день накопилось немало». Она вспомнила, что в детстве часто они с матерью были первыми слушателями его новых мелодий: «Он усаживал маму, меня и своего художественного руководителя. Мы ставили звездочки напротив мелодий, которые нам нравились. И хотя я была ребенком, ему интересно было мое мнение».
Об отношениях с отцом и клипе «Лимонный инцест»
Одним из ярких эпизодов детства Шарлотты стал ее музыкальный дебют — скандальный совместный клип с отцом Lemon Incest. В названии заложена игра слов и звучание: на французском языке un zeste de citron означает цедра лимона. На видео Серж Генсбур обнаженный до пояса и Шарлотта Генсбур в мужской рубашке лежат на диване и поют о любви. Клип 1984 год обвинили в пропаганде педофилии, тем не менее, песня долгое время занимала вторую строчку во всех французских чартах.
На вопрос журналиста The Guardian допустим ли выход подобного видео в наше время и эпоху #MeToo, не говоря уже о пребывании такой песни на протяжении 10 недель в первой десятке хит-парадов Шарлотта Генсбур ответила с раздражением: «В то время видео тоже шокировало. Я помню, как отцу постоянно приходилось объяснять клип и тексты, игру слов и звуков, которую он очень любил».
«Инцест — шокирующее и запретное понятие. Отца это сочетание забавляло. Но если вы внимательно вслушаетесь в слова, вы поймете, что в них идет речь о безграничной любви отца к дочери и дочери к отцу. В них нет ничего предосудительного».
Издание представило, какой бы скандал разразился из-за Lemon Incest, например, в Twitter, сегодня.
«Думаю, что сегодня моего отца осудили бы за каждый его шаг. Сейчас все вокруг так полит корректны. Это так скучно. Так ожидаемо. Все очень боятся того, что может случиться, если они зайдут слишком далеко». Особенно у мужчин, по ее словам, есть все основания бояться. «Несколько твитов и все… их карьера окончена».
О работе с Ларсом фон Триером
Сейчас Шарлотту Генсбур продолжают привлекать мужчины, похожие на ее отца, которые используют презрение как оружие против общества, в котором они никогда не чувствовали себя желанными. Одни их считают провокаторами, другие — извращенцами.
Одна из самых заметных коллабораций — это съемки в фильмах датского режиссера Ларса фон Триера — «Нимфоманка», «Антихрист» и «Меланхолия», в которых режиссер отразил собственную борьбу с алкоголизмом, депрессией и различными фобиями (как и отец Генсбур, фон Триер боится летать на самолетах). В этих фильмах битвы находят выход в насилии над телом героинь Генсбур.
Кадр из фильма «Антихрист»
Актрису часто называют музой фон Триера. А его фильмы женоненавистническими. В интервью Генсбур опровергает это предположение, утверждая, что вместе с фон Триером она исполнила свои самые лучшие роли. «Он предлагает женщинам такие замечательные роли? Как он может быть женоненавистником? Триер отправляет вас в путешествие по самым темным местам. Но именно это я и ищу в актерской карьере. Я хочу, чтобы кто-то толкнул меня туда, где я не была, где мне трудно и неудобно». Он ни разу не предал мое доверие к нему. На съемках «Антихриста» и «Нимфоманки» фон Триер подходил к Генсбур после каждого кадра, чтобы убедиться, что она чувствует себя комфортно. «Единственное, что мне действительно доставляет неудобство — это моя грудь. На что он сказал: «ОК», потому во всех сексуальных сценах я в футболке. Я доверяю ему».
О смерти сестры и переезде в США
В декабре 2013 года ее сводная сестра Кейт Барри (дочь Джейн Биркин от первого брака) умерла после падения из окна четвертого этажа в Париже. Смерть сестры сделала жизнь в Париже для Генсбур невыносимой. Через несколько месяцев после трагедии она сбежала в Нью-Йорк со своим гражданским мужем и тремя детьми. «Я приехала из очень темного места», — говорит она, — «В США я снова начала дышать и видеть небо. И тогда я подумала: «Почему я не сделала этого раньше? Это же замечательно просто взять сумку и уехать куда-нибудь».
Во Франции Шарлотту Генсбур узнают в первую очередь как дочь Джейн Биркин и Сержа Генсбура. В Нью-Йорке же она освободилась от таких ассоциаций. «Мне неловко говорить об этом, но, когда люди узнают меня в Америке, они узнают именно меня, — делится она, — По фильмам, в которых я снималась у Ларса и по моей музыке. И мне это очень приятно».
Любовь и замужество
Шарлотта Генсбур, которой сейчас 48 лет вот уже 27 лет живет вместе с франко-израильским актером и режиссером Иваном Атталем. Они познакомились, когда Шарлотте было 19 лет, они воспитывают троих детей, но пара до сих пор не закрепила свои отношениях браком.
С Иваном Атталем
«Брак никогда не был моей целью», — говорит она, — «С другой стороны, моя мама вышла замуж [за Джона Барри, до ее отношений с Сержем Гейнсбургом], и их брак не был успешным. А Ивану было все равно. Позже мы подумали, что для детей, возможно, было бы лучше, чтобы у меня было такая же фамилия, как и у них, но на меня вдруг напало суеверие. Я слышала о многих парах, которые жили вместе очень долго, потом женились и расстались».
На вопрос, если бы Шарлотта вышла замуж, она бы сменила имя, она ответила: «Нет, совсем нет. Я очень привязана к своей фамилии из-за моего отца. Но я была зарегистрирована под именем Генсбур, хотя его настоящая фамилия Гинзберг, и именно она была указана у него в паспорте. Когда мне было 18, я захотела вернуть себе настоящее имя, просто для того, чтобы быть с отцом на одной фамилии».
