«Никто из авторов не хотел со мной работать, пришлось самому стать сценаристом»: Леонид Енгибаров - RadioVan.fm

Онлайн

«Никто из авторов не хотел со мной работать, пришлось самому стать сценаристом»: Леонид Енгибаров

2023-03-15 20:43 , Минутка истории, 702

«Никто из авторов не хотел со мной работать, пришлось самому стать сценаристом»: Леонид Енгибаров

15 марта 1935 года родился Леонид Енгибаров — клоун-мим, выступавший в амплуа «грустный клоун», писатель, Народный артист Армянской ССР. Всю свою жизнь он посвятил цирку. Сам писал свои миниатюры, репризы, а также сочинял новеллы. Сборники лирических новелл: «Первый Раунд» (первая книга Енгибарова, вышедшая в 1972 г. за несколько недель до смерти автора). «Последний Раунд» (вторая книга Енгибарова. Издательство «Советакан грох», Ереван, 1984).

В день рождения клоуна с грустными глазами и сердцем философа предлагаем почитать некоторые из его новелл – добрые и искренние зарисовки, наиболее полно раскрывающие характер и удивительный внутренний мир выдающегося человека.

Автобиография

Родился я в Москве. Девять лет провел на ринге. Заповедь «ударили по правой щеке, подставь левую» считаю в корне ошибочной. Сменил множество профессий, и в двадцать два года мне оставалось только стать актером. Писать начал тогда же, поневоле. Никто из авторов не хотел со мной работать, пришлось самому стать сценаристом. Понравилось. Теперь с ужасом думаю: а вдруг явится настоящий сценарист...

Люблю: море, осень... Винсента Ван-Гога.

Боюсь: благополучия.

Главное для меня в жизни - чувствовать ответственность за все совершающееся вокруг нас.

Пожар

В городе был конец апреля; снег на улицах стаял, земля во дворах и скверах просохла. Чувствовалось, что вот-вот начнется... По ночам голые ветки деревьев прислушивались: не началось ли уже? И вдруг в одно тихое светлое утро где-то на подоконнике заброшенного чердака зазеленел маленький листочек. Почти тотчас же зеленое пламя этого листочка перекинулось на черневшие внизу газоны. Пламя, охватив газоны, понеслось дальше. Вскоре запылали салатовым цветом березы, тополя, акации, изумрудный огонь пробежал по кустам сирени. На следующий день полыхал уже весь город. Ветер раскачивал зеленые клубы нежной листвы, и весенний пожар разрастался.

Люди - особенно молодые - все-таки дети. Их предупреждают: не играйте с огнем, - они не слушаются, и в результате во время весенних пожаров многие гибнут, испепеляются. И только те, у кого сердце в старых ожогах, в огонь не лезут. Они знают, что, когда подует северный ветер, холодные дожди погасят разгоревшиеся по весне деревья и город из конца в конец подернется золотым осенним пеплом...

А, впрочем, сейчас май, любимая, и, может быть, в этом году для нас не будет осени?

Яблоня

Если немного постоять под колоннами Большого театра, примерно в восемь вечера, за полчаса до выхода Плисецкой, потом дойти по улице Горького до памятника Пушкину, спуститься бульварами к Трубной, деликатно не замечая влюбленных, и по кирпичным аллеям скверов, завернутых в мягкую весеннюю зелень, добраться до Марьиной Рощи, тогда за мостом железной дороги, там, где недавно стояли старые домики, можно в вечерних сумерках увидеть белоснежную яблоню - балерину в белоснежной пачке, одну среди ошалевшего от любви и преданности бурьяна, и услышать овацию восхищенного электропоезда - с желтыми глазами-окнами, проносящегося к далекому морю. Наверное, некоторые мне скажут: «Зачем весь этот долгий путь, когда можно сесть на такси?» Конечно, можно - только там, за мостом, вы ничего не увидите, потому что будет еще светло.

Сердце (В Ереване)

К художнику пришла старость. Стало болеть сердце. Художник вышел из дома, поправил длинные пряди седых волос и, прищурив глаза от солнца, пошел к своему другу каменщику.

- Здравствуй, Акоп, - сказал художник, - мы дружим с тобой много лет и многое знаем, ты - о камне, я - о человеческом сердце. Людские сердца бывают самые разные. Бывают чистые, как горный хрусталь, бывают драгоценные, излучающие свет, как рубин, бывают твердые, как алмаз, или нежные, как малахит. Я знаю, есть и другие, пустые, как морская галька, или шершавые, как пемза. Скажи, мастер, из какого же камня мое сердце?

Каменщик раскурил трубку и ответил:

- Твое сердце из туфа. Ты не должен печалиться, что оно не такое твердое, как алмаз. Туф - редкий камень, он дает людям тепло, а болит твое сердце потому, что туф ранимый и все невзгоды оставляют на нем свои следы. Туф - это камень для тебя, для художника.

Они еще долго сидели, глядя на город, раскинувшийся перед ними, прекрасный, туфовый, хранящий в своих строениях сердца его создателей - каменщиков и художников.

Несколько слов о Ереване

Однажды в Ереван, когда с гор спустилась осень и улицы города стали коричнево-золотистыми, приехал клоун.
Не знаю, может быть, он влюбился в длинноногую и смуглую девчонку, а может, это сказка...
Но правда, что он уехал с глазами, полными осенних дождей.

Интервью

Все необычно в гардеробной знаменитого укротителя, облепленной фотографиями его партнеров - черных, как осенняя ночь, желтых, как песок Сахары, полосатых, пятнистых. Необычен и он сам, сорокапятилетний, высокий, с темно-серебристой шевелюрой и карими смешливыми глазами.

Я спрашиваю его о том, что может заинтересовать, на мой взгляд, читателей нашего журнала. Он великолепно рассказывает о своей профессии; в каждом маленьком рассказе о его талантливых котятах (так он называет пантер, тигров и львов) - обязательно смешные и забавные происшествия.

Он угощает меня армянским вином, потом начинает переодеваться. Снимает роскошный, весь в сверкающих камнях, колет. Под колетом - обыкновенная белая спортивная майка. Он снимает и майку. И я невольно вздрагиваю: все его тело в каких-то неправдоподобных рваных рубцах. Взглянув на меня, он разражается смехом:

- Да нет, это у меня не на работе, это - в сорок третьем, в гестапо.

Не обижайте человека

Зря, просто так обижать человека не надо. Потому что это очень опасно. А вдруг он Моцарт? К тому же ещё не успевший ничего написать, даже «Турецкий марш». Вы его обидите - он и вовсе ничего не напишет. Не напишет один, потом другой, и на свете будет меньше прекрасной музыки, меньше светлых чувств и мыслей, а значит, и меньше хороших людей.

Конечно, иного можно и обидеть, ведь не каждый человек - Моцарт, и всё же не надо: а вдруг...

Не обижайте человека, не надо.

Вы такие же, как он.

Берегите друг друга, люди!

Лента

Рекомендуем посмотреть